Архимаг [СИ] - Ян Анатольевич Бадевский

долину, по краю которой скользил бронепоезд. При иных обстоятельствах Саббах возмутился бы: почему молчат зенитки? Где ракеты, срывающиеся со своих позиций? Но сейчас он понимал, что инквизиторы ухитрились вывести из строя все его системы.

— Господин, угодно ли отведать десерт? — лакей почтительно склонил голову, застыв в метре от столика.

Саббах вздохнул:

— Боюсь, десерт нам уже подали.

В разных частях вагона материализовались фигуры в чёрном. Тарик оценил дистанцию, прикинул линии огня, бросил взгляд на короткие пистолеты-пулемёты в руках оппонентов. И впервые за долгое время своей жизни пожалел, что в день своей инициации попросил у Администратора бессмертие. Мог бы стать криокинетиком. А ещё лучше — прыгуном.

— Руки на стол, — последовал отрывистый приказ.

Голос принадлежал узкоглазой женщине, похожей на китаянку.

— Они и так на столе, — хмыкнул магнат, кивком указывая на вилку с ножом. — Сестра Айминь, если мне память не изменяет?

Женщина не удостоила его ответом.

Зато Саббах почувствовал торможение. Поезд начал замедляться. Один из конвертопланов спикировал с неба и стал заходить на посадку, меняя конфигурацию.

Оружейный барон вспомнил, что у него, оказывается, есть и посадочная платформа для вертолётов.

Как предусмотрительно с его стороны!

* * *

Морфист спал.

Что и положено делать людям его профессии.

Прикол в том, что солнце стояло в зените, и все открытые участки Медины заливало яркими лучами. Отец Никон лежал на застланной постели в полном облачении. То есть, в чёрно-синей рясе, рифлёных ботинках, при амулетах и оберегах. За ухом инквизитора что-то светилось — жёлтая точка, смахивающая на индикатор.

— Он что, и днём может работать? — охренел я.

— Ещё как может, — заверил Ибрахим. — Но ты не шепчи, разбудить его почти нереально. Артефактные вставки.

Я повторно оценил состояние морфиста. Отец Никон лежал с совершенно безмятежным видом, сложив руки на груди и вытянув ноги. Прямо как вампир из комиксов или фильмов готического направления. Разве что гроба не хватает и смертельной бледности. Да и с клыками у инквизитора вышел косячок.

— Мне надо с ним поговорить.

— Само собой, — невозмутимо ответил Ибрахим. — За этим ты и явился. Но отец Никон выполняет задание в Киото. Мы не должны его трогать.

— День же, — растерянно произнёс я.

— Учитывай разницу во времени, — наставительно произнёс собеседник. — У японцев сейчас одиннадцать вечера.

Задумчиво кивнув, я осмотрел комнату.

Гостиная была оформлена в традиционном берберском стиле. Ковры, подушки, резьба по дереву, низкий кофейный столик, полированные тумбы. Окна узкие, стены выкрашены в белый цвет.

— Кофе? — предложил Ибрахим. — Он может проспать весь день.

Я не стал спрашивать, как у морфиста обстоят дела с естественными потребностями. Может, у него метаболизм замедляется. Как у черепахи или медведя. Другой вопрос — что делать. Остановиться в отеле? Отправиться домой через многомерность? По идее, Никона надо охранять. Если во время сомнамбулических странствий кто-нибудь сумеет вычислить место его физического пребывания… Ибрахим может не справиться. А нам нужно отыскать главного врага в Небесном Краю. Того, кто наиболее опасен и непредсказуем по оценкам аналитиков.

— Насколько защищено это место? — вопросом на вопрос ответил я.

Ибрахим пожал плечами:

— Дверь каббалистическая. Ты вошёл, потому что имелись соответствующие настройки. Снаружи и в холле видеонаблюдение. Есть огнеупорные артефакты, крыша укреплена. Стёкла непробиваемые.

— А что с прыгунами?

Ибрахим не успел ничего сказать.

Прямо за его спиной материализовался силуэт, а в шею инквизитору впился боевой нож. Хозяин гостиницы дёрнулся и обмяк, заливая ковёр собственной кровью.

Я ударил оглушающим кулаком.

Сжатый, предельно концентрированный воздух.

Убийцу швырнуло на кофейный столик, он замотал головой, попытался встать… но получил заряд молнии прямо в голову.

Второй прыгун соткался из пустоты в метре от меня.

Ассасинов учат наносить удары во время телепортации, это искусство отрабатывается годами тренировок. И будь я обычным человеком, мне бы перерезали глотку без вариантов. Но в данном случае на пути клинка встал доспех. Лезвие скользнуло по моей шее, не причинив вреда. Кисть я тут же перехватил, вывернул под неестественным углом и с хрустом сломал.

Убийца взвыл от боли.

Но это было лишь начало спектакля. К кисти присоединилось треснувшее ребро, по которому я нанёс удар на слабом усилении. Охнув, мой противник согнулся пополам и напоролся челюстью на моё колено. До ножа, валявшегося под ногами, он уже не мог дотянуться.

Гадство.

Больше всего меня в этой ситуации бесило то, что я не успел прикрыть Ибрахима. Мужик умирает на моих глазах и ничего нельзя сделать.

Наступаю на грудь поверженного убийцы.

Лёгкий разряд из пальца, как по мне, способен взбодрить кого угодно.

Шиноби захрипел, шевельнулся и попытался встать, но я влил в ногу больше силы и прижал его к мокрому от крови полу.

— На каком языке ты говоришь?

Прыгун носил бесформенные одежды и балаклаву. Из прорези на меня смотрели раскосые азиатские глаза.

— Ты ничего от меня не услышишь, гайдзин.

— Понятно, — я перешёл на японский. — Сейчас тебе будет плохо. Гораздо хуже, чем ты думаешь. И нет, ты не успеешь телепортироваться.

Увидев, что взгляд прыгуна концентрируется в одной точке, я снова пустил разряд по его ноге. Затем ударил оглушающей техникой.

Блин.

Придётся работать по всем правилам.

Снимаю с пояса подавляющие магию браслеты, наклоняюсь и защёлкиваю на запястьях японца. Хватаю костлявого дохляка за шиворот, тащу в дальний угол и усаживаю, словно куль с песком, на деревянный стул. Мне бы ещё скотч или верёвку…

— На кухне, — раздаётся спокойный голос за моим плечом. — Под мойкой, где мусорное ведро.

Оборачиваюсь.

Никон сидит на кровати, оценивает обстановку. К чести морфиста, замечу, что ни паники, ни растерянности в его поведении не было.

— Под мойкой? — всё же решил уточнить я.

— Тебе потребуется скотч. Он там, под мойкой.

Я бросил взгляд на потерявшего сознание шиноби.

— Присмотрю, — махнул рукой Никон. И ловким движением извлёк из-под кровати «аллигатор». С уже навинченным глушителем. Значит, позаботился заранее и закрепил кобуру в удобном положении.

Пока я спускался на первый этаж и искал кухню, в голове сложился план действий. Гостиницу вычислили. Надо раздобыть транспорт, впихнуть туда шиноби и как можно быстрее покинуть этот район. Допрос можно устроить позже.

Вернувшись в комнату, я принялся методично прикручивать убийцу к стулу. Ноги — к ножкам. Туловище — к спинке. Если упырь шевелился, тут же получал